Год триумфа для The National и одна из лучших песен года.
Московское выступление The National четырехлетней давности запомнится задушевной пьяной меланхолией, запредельной концентрацией удивительно правильной публики и скромностью музыкантов, которые отыграв последний в туре концерт, были рады переброситься словом-другим со зрителями, а то и выпить с ними. А еще запомнится смутным предвкушением, наполовину радостным, наполовину грустным. Уже тогда было понятно, что таких клубных междусобойчиков у этой группы больше не будет. Потому что дальше их ждут куда более крупные площадки.
В Лондоне 29 ноября, понедельник, снег и забастовки транспортников. На концерт The National в кассах О2 Brixton Academy билетов нет. Нет их и на следующие два концерта там же, и удивляться тут нечему. В 2010-м The National появляются в вечерних шоу на американском ТВ. Их пятая пластинка "High Violet" расходится тиражом 400 тысяч копий и признается одним из лучших альбомов года (о том, заслуженно ли, можно спорить долго - и хотя я не разделяю критицизм коллеги, упрекающего The National в малодушии, надо признать, что они выбрали наиболее безопасный путь, и "High Violet" скорее опорная точка на нем, чем самоценное произведение). Группа, которая тихой сапой, год за годом, наращивала фан-базу, наконец пришла к славе, той, которую можно пощупать и оценить, в цифрах и фактах. В аншлагах на трех подряд шоу в Англии.
Новый статус позволяет американцам приглашать на концерты участников Arcade Fire, клавишника Нико Мьюли (Nico Muhly) и Суфьяна Стивенса (Sufjan Stevens), отводя им при этом не места VIP-гостей, а скромные роли второго плана. Автор пластинки "Illinoize", которую в прошлом году только ленивый не включал в реестры особо важных записей "нулевого" десятилетия, и вовсе появляется так незаметно, что о его камео часть зрителей (ваш корреспондент в том числе) узнают из новостей.
На саму группу окружающий хайп, впрочем, повлиял мало, и потому Menomena в качестве компаньонов на разогрев The National выбирают не исходя из конъюнктурно-статусных соображений, а просто потому, что это их давние приятели.
Menomena, укомплектовавшиеся Джо Хейгом (Joe Haege), гитаристом-невротиком из 31Knots, норовящим подтянуть инструмент куда-то на уровень шеи, оказываются галереей собирательных портретов американского инди-рока, герои которого, как басист Джастин Харрис (Justin Harris), могут выглядеть как лесорубы или автомеханики, при этом запросто иметь пару ученых степеней. И играют примерно так же. За ширмой внешнего пофигизма скрывается отменная сыгранность, взаимопонимание и выучка: каждый поворот сюжета (а традиционную песенную формулу американцы не особенно жалуют), каждая смена ритма или инструмента, каждое субито подготовлено и обосновано. Недурной 40-минутный разогрев тянул на хороший фестивальный сет, и, надо полагать, поклонников команде добавил.
Но главным героем вечера суждено было стать Мэтту Бернингеру (Matt Berninger). Вокалист The National подозрительно часто исчезал за кулисами между песнями - что дало Брайсу Дресснеру (Bryce Dressner) повод подколоть товарища ("Ну как, привел макияж в порядок?") - но в целом уверенно давал доктора Хауса: шатался по сцене, играл в гляделки то с ударником, то с духовой секцией, потягивал алкоголь из стакана, швырял микрофон оземь, переругивался с братьями Дресснер ("Мы обычно так не собачимся, это, наверное, из-за понедельника"), совершил круг почета по залу, а под конец расщедрился и передал зрителям бутылку вина. Трудно сказать, где он играет в интроверта на грани нервного срыва, а где им по-настоящему является, но одно совершенно точно: он импровизирует. Так посреди не располагавшей к широким жестам "Squalor Victoria" Бернингер вдруг произнес "А ну его на х..." и куда-то ушел.
The National целиком играют "High Violet", лучшую половину "Boxer" (без "Start a War") и несколько ходовых вещей с "Alligator" ("Lit Up", "Mr. November" и "Abel"), старых релизов не касаясь вовсе.
Брайс Дресснер: А эта песня ["England"] должна вам особенно понравиться. В ней поется о вас.
Мэтт Бернингер: Она вообще не про Англию. Англия в этой песне - это метафора для Висконсина... Видишь, это сложная песня.
До конца не ясно, что тут причина, а что следствие, но с появлением духовой секции в виде тромбониста и кларнетиста песни The National стали развиваться по восходящей, от тихих, полуакустических вступлений к пафосным, почти-пост-роковым крещендо. Исключением не становится даже "Apartment Story", памятная своей ритм-секцией а-ля Стивен Моррис (Stephen Morris). И в этом, пожалуй, главная перемена, произошедшая с группой. Если раньше их мужская печаль аккуратно помещалась в стакане с "биттерами и "абсолютом", то теперь они стремятся затопить ей все и вся. И возможно, это стремление к масштабности аранжировок их немного портит. Но не до конца - потому что в самом конце The National, уже после выхода на бис остаются наедине со своим зрителем. И безо всякого электричества исполняют "Vanderlyle Crybaby Geeks". Абсолютный гимн вечера и претендент на место в золотом фонде песен 2010 года.
Комментариев нет:
Отправить комментарий