LCD Soundsystem + The Chemical Brothers @ Flow Festival, Helsinki 11.08.10

Химия для LCD-мониторов


Организаторы финского фестиваля Flow не имеют привычки оставлять сладкое на десерт: уже второй год подряд состав открывающего концерта, приуроченного к трехдневному августовскому марафону в Хельсинки, перевешивает (по крайней мере, если брать условную "громкость" имен) участников собственно фестиваля. И хотя лайнап этого года меня не заинтересовал, стоило мне узнать, что перерезать праздничную ленту в Сувилахти приедут LCD Soundsystem и Chemical Brothers (оба - с новыми альбомами), я немедленно начал паковать чемоданы.

Первый концерт на территории бывшей электростанции был не только открывающим, но еще и пристрелочным. Организаторы получили возможность провести разведку боем, оценив, какое количество еды, напитков и туалетов требуется, чтобы продержать на ногах многотысячную толпу (вопросы более чем актуальные - на Flow впервые за его историю случился аншлаг).

Роль формального разогрева предсказуемо досталась LCD Soundsystem, нынче гастролирующим в составе пятилетней давности, том, который записывал еще первый альбом (немудрено, что песни с него в итоге составляют львиную долю сетлиста). Душу из ударной установки выколачивает Пэт Махоуни (Pat Mahoney), в углу сцены приютился басист !!! Тайлер Поуп (Tyler Pope), гитару терзает непонятно каким образом завербованный Дэвид Скотт Стоун (David Scott Stone, переигравший с кучей нойзовых психопатов, от Melvins до Merzbow), за клавишные отвечает Нэнси Уэнг (Nancy Whang) из The Juan MacLean. Клавишные, впрочем, первую половину концерта почти не слышно, а группа дает современную версию Liquid Liquid, где основу звучания составляет разнокалиберная ритм-секция.

Эластичность песен LCD Soundsystem - большую часть их репертуара, в общем-то, можно гнуть и резать как угодно, укорачивать, удлинять, замедлять и ускорять - поначалу играет с группой злую шутку. За стартовым разгоном в виде "Us v Them" следует несколько холостых выстрелов, и номинальные танцевальные боевики ("Pow Pow", "Daft Punk is Playing In My House") отчего-то звучат как саундтрек к дискотеке для тех, кому за 40.

Щурящийся от закатного солнца Джеймс Мерфи (James Murphy) ведет себя как анти-фронтмен. А как еще назвать полноватого и небритого лидера группы, который неловко передвигается по сцене, то и дело отворачивается от публики, кривит лицо, как ребенок, которого родители заставили проглотить очень невкусное лекарство, выпадает из хорового пения и постоянно извиняется (в конце концов, за то... что слишком часто извиняется). С голосом, как выяснилось позже, у Мерфи тоже были проблемы, из-за чего хрестоматийную "All My Friends" (сыгранную как среднее арифметическое между каверами на нее Franz Ferdinand и Джона Кейла) он не столько пропел, сколько промычал.

Однако в этой лузерской позиции очень скоро обнаруживается такая бездна харизмы и очарования, что Мерфи невольно начинаешь симпатизировать и подыгрывать. Не из жалости (хотя Джеймс не дурак подавить на нее - "вы хотели хитов, а у нас их нет"), а как тому самому "добрых дел мастеру", который "с похмелья злой", но "все равно всех круче". Вот сейчас оправится и всем покажет.

Раскачка начинается после лирической "I Can Change", как только вступают жирные синтезаторы "Tribulations". Второго дыхания у LCD Soundsystem на мощный финал из панковской "Movement" и совсем уж старой плясовой "Yeah", на которой финскую публику накрывает окончательно.

На подготовку сцены для шоу Chemical Brothers ушло не слишком много времени, а готовить было что. У меня еще при первом прослушивании "Further" создалось впечатление, что собран он не столько для домашнего прослушивания или там промо-прокрутки на радио и ТВ (хитов уровня "Block Rocking Beats", "The Test" или "Galvanize" на пластинке нет), сколько для живых выступлений и прежде всего полуночных рейвов. И возможно, сделано это было из конъюнктурных соображений, все-таки концерты - единственный стабильный источник дохода для современного музыканта, не обладающего россыпью великих альбомов, нуждающихся в постоянном переиздании. Так или иначе, "Further" - почти идеальная функциональная запись, заточенная под многотысячный танцпол. То же касается и видеоряда, созданного Адамом Смитом и Маркусом Лайаллом (Adam Smith & Marcus Lyall). Тут будет уместно вспомнить Дэвида Линча с его "You will never see a film on your fucking telephone": насколько скучным и необязательным выглядит компьютерная графика, сопровождающая номера с "Further", в окошке YouTube, настолько же монументальной и гипнотической она оказывается на большом экране.

Уже на вступлении к "Galvanize" становится ясно, что нас ждет не диджейский прогон свежего альбома, а полноценный electro live act, с тасованием даже не песен, а отдельных партий треков. Часть из них "братья" наигрывают вживую, определить их на слух несложно, они выведены чуть громче подготовленных подложек. Призывы Q-Tip нажать на кнопку сменяются гармониями из "Another World", сингла, в котором трудно на заподозрить реверанс в сторону раннего Брайана Ино (Brian Eno) и Roxy Music. Блок новинок продолжают близнец "Let Forever Be" - "Dissolve", затем неожиданно мощная, усиленная сабвуферами "Horse Power" с мечущимся по экрану конем, следом - первый сингл "Swoon". Все четыре сыграны максимально близко к студийнику, но сведены без помарок - еще один довод в пользу того, что написаны они были в расчете на концертные сеты.

Назревает взрыв, и Роулендс и Симонс выводят стопроцентную бомбу - "Hey Boy Hey Girl". Лиха беда начало: мясорубка для хитов только раскручивается. Впереди - взвывающее сиреной интро "Out of Control". Ритм трека шалит, поэтому вокальной партией Бернарда Самнера (Bernard Sumner) британцам приходится пожертвовать, а сама песня, толком не разогнавшись, перетекает в "Setting Sun". Покромсав и ее, дуэт едва не загоняет себя в тупик, но в итоге выруливает на пульсирующую "Believe" (Келе Окереке везет чуть больше, чем Самнеру, но и от его вокала остается в основной слоган "I need you to believe something").

Прыжок обратно к новому альбому без падения общих мощностей - "Escape Velocity", чрезвычайно удобный "мостик" для еще одного хита, но вместо него идет краутроковая "K+D+B", самое неожиданное пополнение репертуара Chemical Brothers и, на мой вкус, попросту лучшая на последнем альбоме песня. Ей и завершится полуторачасовая эйфория, в финале которой на экране появится памятка "Love is All". Заявление столь же неоспоримое, как и тот факт, что Chemical Brothers по-прежнему являются одной из главных электронных групп планеты.

Serj Tankian + Mike Patton: interviews

email-интервью редко бывают удачными по той простой причине, что это и не разговор никакой по сути, а скорее анкетирование: заполните здесь, подчеркните тут, поставьте плюсик там. Однако иногда и из них получается что-то путное. Вот пара примеров.

"Надо чаще улыбаться"

Накануне интервью Серж Танкян (Serj Tankian) разослал журналистам списки вопросов, на которые ему надоело отвечать - ибо сколько можно уже. Нет, воссоединение System of a Down в ближайшее время не предвидится. Да, работать с оркестром Окленда, который он привлек для записи симфонической версии альбома "Elect the Dead", было сложно. Нет, свой обычный концертный состав Flying Cunts of Chaos он сводить с оркестром не стал, чтобы не глушить струнные. Да, значительную часть партитур для оркестра он написал сам либо в соавторстве с новозеландским аранжировщиком Джоном Псатасом (John Psathas).

И да - Звуки нашли, о чем еще можно спросить армянского шляпника-мегаломаньяка в преддверии его большого симфонического концерта в Москве.

Звуки: В 2008 году вы говорили, что хотите заставить "оркестр звучать как гигантская электрическая гитара". Вам удалось добиться такого эффекта при работе над оркестровой версией "Elect the Dead" или это еще впереди?

Серж Танкян: Отчасти удалось. Но поскольку у меня в распоряжении был только оркестр и больше ничего, эффект был не таким сильным как на моем новом сольнике "Imperfect Harmonies", где оркестр играет роль доминирующего высокочастотного инструмента, который ложится поверх электронных битов, живых инструментов и вокала.

Звуки: Работа с оркестром по-своему ограничивает возможность артиста импровизировать на концертах, а вы ведь любите импровизировать. Вы не думали о том, чтобы сделать более свободную версию альбома, фри-джазовую, например?

Серж: А у меня на новом альбоме как раз много джазовых элементов. Вообще было множество способов аранжировать песни по-новому. Просто в данном случае мне выпал шанс поработать с оркестром - и получилась симфония.

Звуки: У вас есть какие-нибудь специальные приемы, с помощью которых вы поддерживаете голос? Диета, особый режим?

Серж: Да нет. Делаю небольшие разминки, стараюсь чаще улыбаться и быть в хорошей физической форме. Только так можно поддерживать дыхательную систему, других способов я не знаю.

Звуки: Журнал Hit Parader назвал вас в числе лучших вокалистов в истории металла (в 2007-ом). А вы бы кого в такой список включили?

Серж: Джефф Тейт (Geoff Tate, вокалист Queensrÿche - прим. Звуков), Брюс Дикинсон (Bruce Dickinson), Майк Паттон (Mike Patton) и Роб Хэлфорд (Rob Halford) составят первую четверку.

Звуки: Вы записали совместный альбом с Арто Тунчбояджяном, лидером Armenian Navy Band. Планируете продолжить сотрудничество с ним или объединиться еще с кем-то из видных армянских музыкантов?

Серж: Арто - мой хороший друг, и, возможно, когда-нибудь мы с ним поработаем снова. Но пока у меня другие планы, и я слишком занят ими.

Звуки: Вы уже были в России. Запомнилось что-нибудь?

Серж: Больше всего запомнился поход в Кремль. А еще была довольно веселая пресс-конференция на лодке в Санкт-Петербурге. Кроме того, у меня была возможность посетить старую Армянскую церковь (речь, видимо, идет о Церкви Святой Екатерины на Невском проспекте - прим. Звуков).

Звуки: Вы известны как активный участник движения за признание геноцида армянского народа в Османской империи. Будете каким-либо образом отмечать годовщину в этом году?

Серж: Я сотрудничаю с несколькими организациями в течение всего года. Каких-то определенных планов на 24 апреля (официальный день памяти жертв геноцида - прим. Звуков) у меня нет.

Звуки: А что происходит с другими социальными проектами, в которых вы участвуете, вроде Axis of Justice?

Серж: Мы проводим кое-какие мероприятия, в том числе мы с Томом Морелло (Tom Morello) делаем подкасты для сайта www.axisofjustice.net. Послушайте, они того стоят.

Лашате ми кантаре

Майк Паттон (Mike Patton) - человек-юла. Движется с безумной скоростью, и предсказать, куда его занесет в следующий раз, не сможет даже осьминог-провидец. Кто бы мог подумать, что его самой доступной для массового слушателя записью последних лет окажется альбом каверов на классические хиты итальянской эстрады 50-х и 60-х? С программой "Mondo Cane" Паттон приедет в Москву, а потому Звуки не могли не спросить его об отношении к итальянской песне и неожиданных гостях будущего концерта.

Звуки: Конечно, мы все заинтригованы тем, что специальным гостем на вашем концерте будет Эдуард Хиль. Можете хотя бы намекнуть, как это будет выглядеть? Вы слышали что-нибудь из Хиля, более традиционное по сравнению с вокализом "Я так рад..."?

Майк Паттон: Я сам жду с нетерпением, даже не знаю, чего ожидать. Для меня это сюрприз. Ну вот, вы его испортили. Я ничего у него не слышал. Вперед и с песней!!! [Послесловие: Хиль в итоге заболел и участие в концерте принять не смог]

Звуки: "Mondo Cane" вроде бы должен был выйти в 2008-ом. Но вышел только в мае 2010-го. Почему?

Майк: Да кто вам сказал, что он должен был выйти в 2008-ом? [вообще-то это сказал сам Паттон - прим. Звуков] Вранье это все. Мне нужно было время, потому что продюсировать такой альбом - задача не из легких. Приходится учитывать множество факторов. Я хотел быть уверенным, что альбом будет звучать так, как я задумал. Ни одна из моих записей быстро не делается.

Звуки: Вы однажды сказали, что работа с оркестром - "темное искусство", "мистерия". А чисто технически сложно было? Я имею в виду акустические нюансы, ведь акустика оркестрового саунда сильно отличается от акустики рок-группы.

Майк: Это было настоящее испытание. Я многому научился. И конечно, это ОЧЕНЬ не похоже на обычный рок-концерт. Мне нравится, когда у меня в арсенале есть такое количество инструментов.

Звуки: А как итальянцы отреагировали на "Mondo Cane"? Не критики, а простые слушатели? Скажем, к акценту придирались или нет?

Майк: Реакция меня приятно удивила. Альбом был хорошо принят. Понимаете, некоторые из этих песен для итальянцев священны. Было важно наложить на эти песни свой отпечаток, но не запачкать их.

Звуки: Что вас привлекает в итальянском языке больше всего? Экспрессия, ритм речи, фонетика?

Майк: Все!!!! Спасибо, что ответили за меня.

Звуки: В России многие любят итальянскую эстраду, но в первую очередь более позднего времени, 70-х и 80-х, эпохе Сан-Ремо и певцов вроде Друпи, Пупо и Тото Кутуньо (Drupi, Pupo, Toto Cutugno). А к этому пласту вы как относитесь?

Майк: Его я тоже очень люблю. Возможно, он станет основой для следующего "Mondo Cane", кто знает? В этот раз я хотел сфокусироваться на одном стиле и одной эпохе.

Звуки: Вы помните прошлогодний визит в Россию с Faith No More?

Майк: Вообще ничего не помню. Я думал, мы были в Кливленде, и только на следующий день сообразил, что не понял ничего из того, что говорили местные. Это было мое любимое шоу всех времен и народов. Но следующее будет лучше.

Звуки: Изучив вашу дискографию последних десяти лет, можно подумать, что главное для вас - не повторяться, даже в мелочах.

Майк: Я не люблю застои, это правда. Гораздо интереснее работать в разных стилях и с разными музыкантами. И в то же время, я не заглядываю далеко вперед. Просто так получается. Нет никакой креативной цели, кроме одной - оставаться креативным.

DJ Sandra: interview, 05.05.10

"У нас каждый второй тусовщик - диджей или продюсер"

О фестивале Transmusicales 23-летняя Ася Горбачева, она же DJ Сандра, знает не понаслышке: в минувшем декабре ей довелось играть сет на одной из площадок музыкального марафона в Ренне. Накануне российской серии Transmusicales Звуки поговорили с резидентом вечеринок "Black Jack", "Odyssey" и "I Love Rien, I'm Parisien" о самом фестивале, любви к винилу и клубных "грибных местах", где действительно можно слушать музыку.

Звуки: Какие впечатления у тебя оставил прошлогодний Transmusicales? Говоря об атмосфере мероприятия, на что он больше похож - на пивной оупен-эйр, большую клубную вечеринку или на выставочно-инсталляционный фестиваль, куда люди в основном приходят слушать, а и не танцевать?

Сандра: Я пробыла на фестивале от начала до конца и, конечно, его организация меня сильно впечатлила. Устроители прекрасно знают свое дело - все красиво, хороший звук и свет, концерты идут по расписанию, артистам комфортно, публика довольна... Программа Transmusicales очень разнообразна, то есть можно найти элементы всего, что ты перечислил: тут и пивной опен-эйр с молодыми и не очень молодыми рок-группами, многотысячный рейв с французскими электро-техно звездами типа Mr.Oizo и концерты с элементами перфоманса на небольших площадках в течение дня. Я вот, например, рейвами и модой особо не интересуюсь, но была безмерно рада остаться в Ренне после своего выступления в первый день фестиваля хотя бы потому, что попала на горячо любимого Сиксту Родригеза (Sixto Rodriguez) и наконец-то застала турка Baris K, которого не удавалось увидеть в Москве.

Звуки: До тебя потом доходили какие-либо отзывы местной (французской) прессы о твоем сете?
Сандра: Отзывы попадались, смысл большинства, естественно, сводился к следующему: "Оказывается, у нее не только сиськи классные, но и музыкальный вкус отличный".

Звуки: Не мог не улыбнуться грустной улыбкой, когда прочитал твое предложение посадить московских минимальщиков в одну бочку и отправить в океан. Все настолько плохо или еще хуже?

Сандра: Меня, конечно, часто преследуют такие пессимистические настроения по поводу нашей сцены. Знаю, это слишком грубо и субъективно, но то, что пишут наши музыканты и играют наши диджеи, мне нравится крайне редко. Есть исключения, но их немного, если учитывать, что у нас каждый второй тусовщик - диджей или продюсер. При этом я искренне надеюсь на то, что ситуация очень скоро начнет меняться в лучшую сторону.

Звуки: А есть ли в столице места, серии вечеринок, куда человек может приходить без опаски услышать пять часов быдлотехно?

Сандра: Хорошие места есть, пусть их не очень много, но все же. Естественно, мои места это "Солянка" и "Симачев" - я там часто играю, устраиваю вечеринки и просто хорошо провожу время. Музыкальные форматы этих заведений меня обычно устраивают. Да, многие ругаются на обилие молодежи, обзывают "хипстерскими притонами" и проч., но лучшего в Москве до сих пор нет. Расстраивает немного, что публика "за 25", чувствующая хорошую музыку, навешает всяких ярлыков и потом пугается ходить туда, хотя я уверенна, что многие вечеринки этой публике очень бы понравились как минимум по музыкальному наполнению.

Звуки: Ты - востребованный профессионал. В какой момент ты почувствовала, что интерес к тебе как к диджею качественно вырос?

Сандра: После того, как я начала играть в "Солянке".

Звуки: Ты собираешь винил. Как относишься к разговорам, что винил неминуемо отходит в прошлое? В твоей коллекции есть пластинка, которую ты могла бы назвать жемчужиной, находка, принесшая наибольшую радость?

Сандра: Конечно, винил умирает. Давно уже он не является товаром массового потребления, даже среди диджеев. Однако я уверенна, что всегда будут коллекционеры и владельцы лейблов со схожим подходом к этому вопросу: одни будут покупать - другие выпускать, пусть тиражами в 300 экземпляров. Иметь дома кучу пластинок - это ведь предмет гордости! Сколько людей ругаются на цифру - винил говном не обзывают, в худшем случае говорят, что это "прошлый век".

У меня немало пластинок, которыми я горжусь. Есть любимые из разряда редких и ценных, конечно, а есть просто любимые, которыми я горжусь не меньше! Из последних приобретений особенно радовалась, пожалуй, краут-року: второму альбому группы Birth Control "Operation", первому альбому Novalis и их же моему любимому альбому "Brandung".

Звуки: У тебя есть свои guilty pleasures, которые хочется играть в каждом сете?

Сандра: Guilty pleasures у меня не такие уж и guilty обычно, и еще они достаточно часто меняются. Я не люблю заигрывать песни до такого состояния, чтобы потом какое-то время самой их слушать невозможно было. Сейчас я постоянно играю Virgo "Never Want To Lose You" c классического альбома "Virgo 4" 1989 года, который недавно был переиздан на замечательном голландском лейбле Rush Hour.
Есть еще у меня набор "пьяных" песен, которые ставятся под утро, чтобы танцующим стало совсем хорошо: тут могут быть и хорошие эдиты на "Аббу" или Boney М, Saint Etienne и прочая приятная поп-музыка.

Natalie Imbruglia @ B1 Maximum, Moscow 10.12.09

Girl next door

По правде говоря, я ожидал, что "явку" на концерт Натали Имбрулии (Natalie Imbruglia) обеспечат мужчины. Казалось бы, пять лет работы "лицом" для косметического гиганта, роль в фильме-пародии на бондиану "Агент Джонни Инглиш", съемка для пропагандистских постеров организации PETA, недавний клип на песню "Want", в конце концов - мотиваторов миллион. Ничего подобного: женщин, разных возрастов и социальных статусов, в "Б1" в этот вечер было куда как больше, чем мужчин. Я бы не заострял внимание на этом сексистком наблюдении, если бы сама Натали не выдала - столь простодушно и искренне - секрет своей популярности.

Концерту в Москве, которым заканчивался и без того не очень длинный тур в поддержку альбома "Come to Life", должны были предшествовать три шоу в Англии, но они были перенесены певицей "по личным причинам". Возможно, в силу тех же причин она поначалу выглядела не слишком уверенной в себе и после первой же песни ("WYUT") потянулась за бутылкой с водой. Но теплый прием в высшей степени лояльной публики позволил ей раскрепоститься. "Come to Life" был сыгран практически целиком, причем даже не зная о том, что несколько вещей с него написаны вместе с Крисом Мартином (Chris Martin), об этом можно было догадаться. Все-таки беспроигрышные колдплеевские ходы распознаются за пять секунд. На долю остальных альбомов выпало гораздо меньше. Три песни с "Counting Down the Days"; "Wishing I Was Here" и извечная "Torn" с "Left of the Middle"; и "Wrong Impression", единственная с "White Lillies Island" - его запись совпала с мрачным периодом в жизни Имбрулии, который она по-прежнему предпочитает не вспоминать.

Вместе с Натали путешествует довольно внушительный суппорт: два гитариста и басист (они же попеременно работают бэк-вокалистами, причем одному зачем-то поставили аж два микрофона), человек с "роландом" и ударник с мощной, отнюдь не символической установкой. Все пятеро - несомненные профессионалы на приличных ставках. Саму австралийку издали можно было принять за реинкарнацию ее тезки Натальи Варлей в роли Нины из "Кавказской пленницы", если бы не свободного кроя топ, все время предательски оголявший ее правое плечо. Но уже в середине концерта в памяти оживал другой образ.

Представьте себе девушку, утром в будний день пытающуюся поймать такси в большом городе, чтобы успеть на работу, спешащую к машине, по пути роняющую папки с документами и ломающую каблук, застрявший в канализационной решетке? Вот это Натали Имбрулия. Она отнюдь не прима, хотя здорово умеет работает в команде. Она не очень хорошо умеет держать публику, хотя 4 года назад ей удалось поднять на ноги сидячий зал Кремлевского Дворца. Она, шумно ловящая ртом воздух после каждой песни, не смогла бы стать джазовой вокалисткой, но при этом без запинки чеканит припев "Wrong Impression", который мог бы быть неплохой разминкой для любого рэпера. Она несколько неуклюже двигается по сцене (хотя попробуй подвигайся на таких шпильках). Ее можно упрекнуть в недостатке таланта, но в недостатке трудолюбия - никогда. И из ее мелких несовершенств, помноженных на природное обаяние и абсолютную открытость, в конечном счете складывается образ, милый и понятный миллионам. Образ девушки, живущей этажом выше. Девушки со своими личными причинами быть неидеальной.

Biohazard @ B1 Maximum 08.12.09

Мне отмщение.


Хотя на подходе к зданию "Б1" человек десять спросили у меня лишний билет, ажиотажа вокруг концерта Biohazard не было и в помине (а просящие просто пытались вырубить билеты подешевле). Виной ли тому эпидемиологическая обстановка или тот факт, что бруклинская четверка принадлежит к совсем уж древней рэпкоровой генерации, но зал был заполнен в лучшем случае на одну десятую, притом основу аудитории составили крепко сколоченные ребята, давно разменявшие третий десяток. При том, что у Biohazard есть свои безусловные достоинства, дисциплина к ним не относится. Около 80 минут, если отсчитывать время от формального начала концерта, на сцене не происходило ничего, а потому зрителям оставалось слушать игравший фоном первый альбом Black Rebel Motorcycle Club и созерцать подвешенные к потолку бумажные елки.

Ждали "тру-хардкор-фэны", как окрестил их басист-вокалист Эван Сейнфельд (Evan Seinfeld), не напрасно. Сетлист вечера был под завязку забит материалом с первых трех альбомов, записанных, по выражению одного из пришедших, во времена, "когда Biohazard еще не продались". Сама группа тот стартовый период вспоминала с большой теплотой, не забыв почтить память павших братьев по оружию акустическим номером, сыгранным вернувшимся в состав Бобби Хэмбелом (Bobby Hambel). Ностальгическую программу "Чтобы помнили" продолжили каверы на Bad Religion и "Mouth For War" великой группы Pantera (трибьют гитаристу Даймбегу Дарреллу, застреленному ровно пять лет назад).



Biohazard, тем не менее, не уставали подчеркивать, что собрались они не для того, чтобы вытряхивать деньги из старой гвардии фанатов, и презентовали трек "Vengeance is Mine" с нового альбома, довольно лихую вещицу на закваске из грув-метала и хардкора в духе Bad Brains. Апофеозом вечера стали "How It Is" (протранслированная онлайн прямо из "Б1"), в которой Сейнфелд попросил публику подменить Сен Дога из Cypress Hill, и кавер на песню все того же "Кипарисового холма". Ради такой "хип-хоп-пати у Децла дома" Эван собрал на сцене всех присутствовавших в зале дам.

Все-таки приятно, что остались еще на свете оазисы чистого безумия, в которых каждый пришедший может на час-полтора стать Игги Попом и ничего ему за это не будет. А если в процессе кто-нибудь ненароком получит локтем по е**льничку, то это не со зла, а токмо во имя концертного угара. "Будто снова вернулся хардкор, и ничего между не было", - подвел итог шоу один из фанатов.

How I Spend My Strummer Vacation (рецензии)

Две рецензии на документалки Джулиена Темпла, подсмотренные на фестивале "Музыка.док".

Гластонбери (Glastonbury by Julien Temple)

Джулиен Темпл, друг Sex Pistols, режиссер-панк с энциклопедическими познаниями, в программе фестиваля "Музыка.Док" был представлен аж двумя фильмами (о втором, посвященном Джо Страммеру, читайте ниже). Взявшись за Гластонбери, один из главных и в буквальном смысле самых грязных оупен-эйров планеты, Темпл оказался в положении Буриданова осла, мечущегося между двумя одинаково привлекательными темами: "история" и "грязь". Документалка была задумана в 2002-ом году, когда отец-организатор фестиваля Майкл Ивис (Michael Eavis) объявил, что Гласто-2002 может стать последним. Лукавил: с тех пор Темпл успел побывать на четырех фестивалях и, судя по всему, отснятого на них материала ему хватило бы на 50 таких фильмов. Гластонбери, изначально задуманный как британский ответ Вудстоку, со временем стал пристанищем не только для местных хиппарей, но и для любителей разного рода экстрима. Они-то и повисают пиявками на более чем 2-часовом рассказе. Темпл
ухватывается за каждый мало-мальски значимый аспект фестиваля - от истории района Гластонбери, святой земли, места паломничества, где по приданию ходил сам Христос, до проблемы нехватки туалетов - но ни одну из них не раскручивает до конца. Вместо того, чтобы поставить финальную точку в текущей главе, режиссер как любопытный ребенок тычет пальцем в "очередного фрика в Королевстве Фриков". Надо отметить, что "звуковая дорожка" к фильму подогнана с умом. Вот заходит речь о левацком анти-тэтчеровском движении, центром которого стал фестиваль, - следом на экране появляется валлийский бард-социалист Билли Брэгг (Billy Bragg). Вот кадры столкновения зрителей-"нелегалов" с полицией - следом Primal Scream со своей "Swastika Eyes". Вот удолбанные в ноль адепты наркокультуры ("Где-то здесь я потерял свой запас травы. А и хрен с ним - у меня еще грибы остались") - рядом развлекающие рейверов Chemical Brothers. Но даже умные музыкальные паузы не спасают от превращения связной истории в сбивчивый калейдоскоп из бродяг, тусовщиков, психопатов, полицейских и пуритан. Впрочем, в этом есть своя сермяжная правда: многие тысячи гостей Гласто готовятся к мероприятию как к судному дню, после которого хоть потоп. Вероятно, это и делает его одним из главных и самых грязных фестивалей планеты.

Джо Страммер: Будущее неизвестно ("Joe Strummer: The Future is Unwritten" by Julien Temple)


В самом начале картины на вопрос "Джо, как тебя представить?" основатель The Clash и Mescaleros отвечает: "Напишите так: Джо Страммер, главнокомандующий панк-рока". В дальнейшем, за 2 часа фильма и 50 лет жизни, урожденный Джон Меллор (John Mellor) сменит еще полдюжины имен и несколько групп, впустит в свою жизнь и вычеркнет из нее как минимум полсотни друзей, и останется человеком, для которого не только будущее, но и настоящее не кажется предначертанным. В то время как Скотт Уокер - фигура мистическая, неосязаемая, но все-таки цельная, Страммер предстает человеком исключительно амбивалентным. Умница Джулиен Темпл, взявшийся за биографию идеолога панк-рока сразу после "Гластонбери", мастерски обходит все препятствия, встающие у него на пути. Там, где не хватает архивных съемок, пускает в ход фотографии и анимацию. Там, где Страммер откровенно кривит душой или чего-то не договаривает, дает слово его знакомым и близким. Режиссеру удалось собрать в фильме едва ли не всех, кто хоть что-то может сказать о главном герое: от Боно (Bono) и Бобби Гиллеспи (Bobby Gillespie), мальчишками гонявших на концерты Clash, до Джима Джармуша (Jim Jarmusch) и Стива Бушеми (Steve Buscemi), работавших с Джо во время съемок "Таинственного поезда". Но расколоть Страммера не удается никому. Кочевник по природе, замкнутый человек, чей и без того непростой характер был отягощен приобретенной привычкой бить первым (результат учебы в заведении, где ученики вешались), он все время ускользает. От ответов на прямые вопросы. От окончательного вердикта. От завершенного образа, который можно было бы вставить в рамку. Страммер так
сильно вживался в каждую новую, придуманную им самим роль, что, похоже, уже и сам не различал, где он, а где тот, кем он хочет казаться. Докопаться до сути не удается и Темплу. У него Страммер оказывается повисшей в воздухе радиоволной, человеком-рупором. Но в конечном счете, лучшие образцы творчества Джо - это как раз умело и своевременно поставленные вопросы. "Кто виноват?" "Что делать?" И "что будет дальше?"

Paul Thompson (Franz Ferdinand): interview (28.10.09)

Уроки францевского


"Ух ты, Джон Кейл (John Cale) на обратной стороне!" - ударник Franz Ferdinand Пол Томпсон (Paul Thompson) немало удивлен принесенной на подпись пластинке с каверами на песню LCD Soundsystem "All My Friends", - "мы, кстати, недавно начали играть ее живьем". Беседа происходит в ресторане клуба "Б1 Maximum", где шотландцам предстоит закрывать церемонию RAMP 2009. Franz Ferdinand только что закончили саундчек. Журналистов много, времени - мало, поэтому всей четверке приходится отвечать на вопросы в четыре потока.

Доставшийся мне в этой рулетке Томпсон одет в байховую клетчатую рубашку и - с густой щетиной, выщербиной в зубах и татуированными кулаками (на правом написано "love", на левом - "Paul") - напоминает не "нового аристократа", а скорее грузчика или водопроводчика. Что, как выяснится позже, вполне соответствует его немаловажной роли в группе. С Томпсоном мы обсуждаем диско и даб, красные ковровые дорожки, любовь северян к быстрым ритмам и борьбу с плохими клипами.

Звуки: А вы часто играете каверы на концертах? Помню ваш смешной кавер на "What You Waiting For" Гвен Стефани (Gwen Stefani).

Пол Томпсон: BBC Radio 1 попросили нас сделать кавер на какую-нибудь поп-песню, прислали нам список и "What You Waiting For" оказалась лучшей среди них. Нам нравится делать каверы, мы же не каждый день этим занимаемся.

Звуки: Вы наверняка были на множестве церемоний награждения. Какая запомнилась больше всего?

Пол: Вообще-то нас давно уже никуда не приглашали, и не думаю, что пригласят в ближайшее время (смеется). Пожалуй, на "Грэмми" (2005-го года - прим. Звуков) было здорово. Мы не очень понимали, как мы там оказались, на красной ковровой дорожке между Халком Хоганом (Hulk Hogan) и Джеймсом Брауном (James Brown). Мы стояли там и слышали, как фотографы перешептывались. "А это кто?" - "Это Franz Ferdinand" - "Аааа". Было весело играть там, видя перед собой Джерри Ли Льюиса (Jerry Lee Lewis), сидящего во втором ряду. Странное ощущение, как будто ходишь по ожившему музею.

Звуки: Музыкальная пресса пестрит списками "лучших песен десятилетия", "лучших альбомов" и так далее. А какие записи вы бы взяли с собой из 00-ых в следующую декаду?

Пол: Дай подумать, таких наберется много... Вернулось много гитарной музыки, которую не было слышно в 90-е. The Fall выпустили несколько отличных альбомов, они снова рулят, как в 80-е годы. Последний альбом Animal Collective опять же хорош.

Звуки: Года три назад известный критик Пол Морли (Paul Morley) писал, что каждое новое поколение музыкантов начинает с отрицания наследия предыдущего поколения, обращаясь к тому, что было до него. Так группы 90-х...

Пол: ... отрицали 80-е и вдохновлялись 70-ми. Ну это правда. Хотя всегда есть исключения.

Звуки: По-моему, это хорошо объясняет, почему в 2000-х вырос интерес к диско и смежным жанрам.

Пол: Я пытаюсь вспомнить, каким было диско последние 20 лет, и, пожалуй, оно было крайне немодным тогда, а сейчас люди снова его полюбили. Когда мы начинали, в Глазго был один диско-клуб, такой подвальчик без окон, под основанием торгового центра, и там ставили старые пластинки 70-х годов. И я помню ощущение от той музыки, в ней совсем нет агрессии, только "dance, dance, dance". Чистый гедонизм.

Звуки: Я к чему веду - у вас на третьем альбоме довольно много диско-бита, что роднит его с рок-альбомами конца 70-х - начала 80-х, которые и на танцполах принимали на ура.

Пол: На предыдущем альбоме мы решили взять разгон, и когда поехали в тур, стали от концерта к концерту играть все быстрее и быстрее, чисто подсознательно. В какой-то момент мы поняли, что дальше разгоняться некуда, сбросили темп и стали давать своего рода танцевальную музыку. И вдруг мы замечаем, что люди в зале показывают нам (указывает пальцем в потолок) "Эй, вы чего? быстрее, быстрее" (смеется). В разных странах, в разных районах одной и той же страны есть разные представления о том, каким должен быть оптимальный ритм. В Британии это можно проследить: чем севернее, тем более быструю музыку люди предпочитают слушать. В Шотландии последние лет 20 дико популярен happy hardcore (ответвление эйсид-хауса, характерный ритм - 160-180 ударов в минуту - прим. Звуков), такая глупая молотиловка. И даже традиционная музыка, фолк в Шотландии быстрее, чем на юге.

Звуки: Северяне ведь исторически любят "северный соул".

Пол: Да, опять-таки, в северном соуле быстрый ритм.

Звуки: С другой стороны, на альбоме есть "Dream Again", умиротворяющая песня, "Screamdelica" практически.

Пол: О, я помню, это же очень парадоксальная пластинка - эйсид-хаус и баллады в одном флаконе. А "Dream Again" была задумана как акустический номер. Мы подобрали аккорды, Алекс написал текст и записал вокал. Но потом мы решили, что на альбоме не будет акустических баллад, поэтому мы "раздели" вокал, я сыграл на электрооргане, Ник - на басу, Алекс - на лид-гитаре, и получалась этакая мечтательная вещица.

Звуки: В студийной работе почти всегда есть элемент спонтанности. Когда вы записывали последний альбом, что было запланировано, а что пришло по ходу работы?

Пол: Честно говоря, единственным правилом, которого мы придерживались, было такое: каждый концерт исполнять песни с первых двух альбомов по-другому. А так мы просто собираемся, наигрываем что-то и смотрим, получается у нас что-то или нет. В этом есть элемент исследования - мы никогда не знаем, чем все закончится.

Звуки: А чей идеей было дополнить основной альбом диском с дабовыми версиями песен? Обычно, когда группа хочет сделать сборник дабовых миксов, она приглашает какого-нибудь известного дабового продюсера. а вы все сделали сами.

Пол: Наш продюсер Дэн Кэри (Dan Carey) сотрудничал с Ли Перри (Lee "Scratch" Perry) и Mad Professor - собственно, у Mad Professor он и научился работать. И он предложил нам веселья ради сделать ремиксы песен. Почему бы и нет? Это же любопытная вещь - использовать микшерный пульт как самостоятельный инструмент. Даб перелопачивает структуру песни, удлиняет какие-то куски, закольцовывает их в лупы... Было одно удовольствие смотреть на то, как Дэн колдует над нашим материалом. Получилось что-то вроде первого альбома Burning Spear или версии альбома Massive Attack, которую сделал Mad Professor. Надо признаться, что дабовые ремикс-альбомы мне часто нравятся больше, чем оригиналы.

Звуки: У всех ваших видео есть что-то общее - как будто это ваш собственный почерк - при том, что снимают их разные режиссеры. Как вам это удается?

Пол: "Can't Stop Feeling" снял Расселл Уикс (Russell Weekes, это он придумал монтаж с "ручным" передвижением кадров, мощный ход, на который держится все видео. Сняли мы его быстро и весело. Съемки "No You Girls" заняли несколько месяцев, мы долго переписывались по электронке с режиссером Нимой Нуризаде (Nima Nourizadeh), который сделал нам несколько очень хороших клипов. Мы обсуждали с ним идею, несколько раз были готовы снимать видео, но что-то срывалось. И то, что получилось в итоге, нам не понравилось. Тогда мы сняли свою версию - на камеру, встроенную в ноутбук, у себя в студии - и повесили ее на сайте.

"No You Girls" (версия Nima Nourizadeh)

"No You Girls" (версия Franz Ferdinand)

Звуки: Некоторые группы говорят, что они как одна семья. Другие - что они терпеть не могут друг друга, но и без друг друга тоже не могут. У вас в коллективе какие взаимоотношения?

Пол: Хорошие. Мы с самого начала были друзьями. И нам удалось остаться друзьями. Наверное, если бы нанимали музыкантов, сохранить здоровые отношения было бы трудновато.

Звуки: У вас было ощущение принадлежности к какой-либо сцене - в Глазго, в Британии? Или вы в основном "плыли" в одиночку, сами по себе?

Пол: Когда мы только начинали, рядом с нами были дружественные банды, с которыми мы часто делили оборудование. Мы поддерживали друг друга. Конечно, потом мы стали соперниками, потому что наша группа добились какого-то успеха... Многие из тех команд потом развалились, а мы вот продолжаем.

Звуки: К вам часто, особенно в начале карьеры, приклеивали ярлычок "post-punk revival", но я помню, что Алекс сказал что-то вроде "Мы скорее хотели быть похожими на Duran Duran, чем на Joy Division".

Пол: Дааа (смеется)... Ну как сказать, мне нравится пост-панк, это великолепный период в истории музыки: та свобода, которую дал музыкантам панк, потом передалась пост-панку, и из него вышло множество профессионалов. Но мы в то время были совсем детьми, и к тому времени, как мы собрали группу, в музыке еще много чего успело появиться, так что пост-панк - это только один из наших корней. Не хотелось бы думать, что одно узкое течение повлияло на все, что мы делали эти шесть лет.

Звуки: Ну и напоследок. Какие слова вы бы выбрали для собственного девиза?

Пол: Трудно выбрать что-то одно... Пусть будет слоган из "This is Spinal Tap": "Have a good time. All the time" (смеется).